Ящер страсти из бухты грусти - Страница 67

– А мне кажется, я бы предпочла кофе “кровавую Мэри”, – сказала Вэл.

– Ни за какими монстрами гоняться вы меня не уговорите, даже не пробуйте, – сказал Сомик. – На меня тут блюза напрыгнуло, и мне сейчас некогда – мне выпивать нужно.

– Не жуй сопли, Сомик, – сказала Мэвис, смешивая Вэл коктейль. – Подумаешь – монстры. У нас вон с Говардом один свой имеется, а, Говард?

– Прогулка в пресловутом парке, – ответил Говард.

Сомик, Вэл и Гейб просто таращились на Говарда и ждали продолжения.

Мэвис сказала:

– И в запой ты, конечно, ударился сразу после нее, так?

– Без остановки, – подтвердил Говард.

Тео

Пока Тео пытался удержаться на безопасном расстоянии от “кадиллака” шерифа, который свернул на ранчо, ему пришло в голову, что его так и не научили висеть у кого-нибудь на хвосте. Он никогда ни за кем никогда не шпионил. Ладно, допустим, в середине семидесятых он полгода катался по стране за “Грейтфул Дэд”, но там все было просто: держись каравана крашенных вручную маек и не волнуйся, что тебя прикончат, если узнают, что ты за ними следишь (конечно, если не считать Алтамонта). Кроме этого, Тео осознал, что у него нет ни малейшего представления, зачем он вообще едет за Бёртоном. Правда, гонять за шерифом выглядит агрессивнее, чем подыхать от беспокойства, свернувшись калачиком на диване.

Черный “кэдди” въехал в ворота для скота, которые вели на прилегавший к океану участок ранчо. Тео притормозил под прикрытием шеренги эвкалиптов, не выпуская из виду шерифа. Травянистая терраса, спускавшаяся к пляжу, была слишком открытой, чтобы незаметно последовать за Бёртоном. Пришлось пережидать, пока “кадиллак” не скроется за вершиной следующего холма примерно в полумиле от дороги, прежде чем ехать дальше. Тео видел, как “кэдди” переваливается по рытвинам, взбираясь наверх: грязь летела из-под передних колес. Он вдруг пожалел, что не поехал на красном вседорожнике. “Мерседесу” с задним приводом, наверное, туда не взобраться вообще.

Когда “кэдди” перевалил через гребень, Тео вырулил из-за деревьев и на полной скорости рванул через ворота на поле. Высокая трава хлестала по днищу изделия германских автопромышленников, колеи и ухабы сотрясали Тео, а Живодера швыряли по всему салону, как плюшевого мишку. По инерции они влетели на первый склон. Оказавшись почти на гребне, Тео сбавил газ, и “мерс” практически остановился. Тео вдавил педаль, и задние колеса вгрызлись в грязь. Застрял.

Тео оставил Живодера и ключи в машине, а сам побежал наверх. Вид открывался больше чем на милю вокруг: на востоке – какие-то скалы у линии деревьев, на западе – океан, а прямо к северу – прибрежная терраса. Она изгибалась вдоль береговой линии и терялась из виду. К югу же... так, с юга он сам пришел. На юге ничего нет – только его хижина, а за ней – подпольная лаборатория в ангаре. Не видно отсюда только черного “кадиллака”.

Он проверил батарею сотового телефона и оба пистолета – заряжены – и пешком направился к скалистому обрыву. Только там и мог прятаться “кадиллак”. Значит, там должен быть и Бёртон.

Через двадцать минут он стоял у подножия скал, обильно потея и стараясь перевести дух. Ну, по крайней мере, дыхалка восстановится, раз он больше траву не курит. Он нагнулся, уперев руки в колени, и стал шарить взглядом по скалам – не шевельнется ли что-нибудь. Это вам не мягкие осадочные породы, оставленные за миллионы лет отступающим океаном. Эти отвесные зазубренные уроды походили на серые клыки – точно десны земной коры обнажили их, когда какой-нибудь вулкан в очередной раз неистово рыгнул, и вся почва ахнула вниз. Лишайники и чайки обгадили все скалы, а кусты и чахлые кипарисы, покрытые древесным креозотом, тут и там пытались зацепиться корнями за расщелины.

Здесь где-то должна быть пещера, но Тео ни разу ее не видел и сомневался, что в ней может поместиться “кадиллак”. Он старался не высовываться, перемещаясь по краю обрыва за камнями – в надежде углядеть краешек черного бампера. Потом вытащил служебный револьвер и, огибая очередной камень, сначала тыкал вперед стволом. Вскоре Тео сменил стратегию: его маневры слишком напоминали поход с фанфарами и флагами. Теперь перед тем, как заглянуть за каменный выступ, он почти пластался по земле: если Бёртон его услышал, то целиться будет в голову. Провалы в шпионском образовании Тео и опыте ведения боевых действий углублялись с каждым шагом. Он просто не родился филером.

Тео рывком пересек узкую тропинку между двумя скальными клыками и собрался было заглянуть за следующий поворот, как нога его соскользнула, и вниз, с лязгом бутылочных осколков, понеслась маленькая лавина. Тео замер и затаил дыхание, прислушиваясь, не шевельнется ли что среди валунов. Но в отдалении только бился о скалы прибой, да низко свистел морской ветер. Тео осмелился все же заглянуть за камень, но спрятаться обратно уже не успел. Металлический щелчок курка, взведенного у самого затылка, прозвучал так, точно в позвоночник ему вогнали сосульку.

Молли

Молли перебирала кучки одежды, оставленные паломниками у входа в пещеру. Наличная выручка составила двести пятьдесят восемь долларов, пачку золотых банковских карточек и больше десятка пузырьков с антидепрессантами.

Голос у нее в голове произнес:

– Да, столько медикаментов ты не видела с той поры, когда тебя запирали в палату строгого режима. И у них еще хватает наглости называть чокнутой тебя.

Закадровый голос вернулся, и Молли это совсем не понравилось. Последние несколько дней голова у нее соображала невероятно ясно.